… Рязанских, липецких, тамбовских - Л. Давыдова |
Идет время … Но я почти ежедневно вспоминаю об одном событии: 15 февраля этого года мне довелось побывать в музее афганской славы средней школы № 34 г. Тамбова. Здесь в 12-й раз отмечался День Памяти погибших в Афганистане и Чечне.
В этот день ежегодно из разных уголков нашей области съезжаются сюда дети, родственники, друзья, родители тех, кто не вернулся с этих двух войн. Я бывала в музее несколько раз, но, признаться, сразу не узнала его большого зала: вынесены экспонаты, которые располагались на самой середине, а вместо них стоит длинный щит, обтянутый материалом, а на нем с двух сторон размещены 86 больших портретов (таково число солдат, офицеров, милиционеров из Тамбовской области, погибших в Чечне). На стоящие рядом столы родственники ставят свечи…Слезы, рыдания, причитания… Это так напоминает народный былинный плач. Потрясают причитания особенно одной женщины. «Сынок! – она гладит портрет ладонью. – А ты знаешь, что папа умер после тебя через две недели? А ты знаешь, что уже стал дядей: твоя сестра родила сына и назвала малыша твоим именем». И она долго, рыдая и поглаживая ладонью фотографию, беседует с сыном, рассказывает ему о том, что произошло в жизни родных и близких ему людей уже после его смерти. А потом вдруг неожиданно произносит страшную фразу: «Возьми с собой того, кто развязал эту войну! Возьми с собой того, кто послал тебя на эту войну! Возьми!» По лицу видно, что эта женщина – человек добрый, но боль кричит в ней, так что стоит ли её судить за сказанное «возьми с собой!». Она, безусловно, сама испытавшая горечь и боль потери, не хочет ничьей смерти. Отчаяние матери, её страдания понятны каждой женщине, у которой есть дети, и даже той, у которой их нет. Ведь потеря ребенка, его смерть – это то, что на всю оставшуюся жизнь одевает на сердца и души родителей черный траур. Да, увиденное потрясает. Сердце сжимается от боли.
Я смотрю на портреты… Какими красивыми были эти парни, эти молодые мужчины. К сожалению, были…
Среди всех портретов нахожу фотографию Василия Ярового, паренька из села Ранино Мичуринского района. Ему было всего 20. Он так и останется навсегда двадцатилетним. О трагической судьбе этого обычного парня я узнала давно. Однажды в военкомате изучала документы и материалы о погибших в Афганистане и Чечне. Вот тогда — то и оказалось в моих
руках личное дело Василия Ярового. Взволновала меня его судьба, тронула до глубины души. Как же жестока была жизнь по отношению к этому парню.
Рос, учился, окончил 8 классов, мечтал учиться дальше, но обстоятельства не позволили. Вася был старшим в семье (помимо него ещё 2 младших брата и сестра). Отца не было, а мама –инвалид 2 группы. Вот и приходилось ему как старшему брать всю ответственность на себя. Всему обучился рано, все умели делать его золотые руки. А кто же еще кроме него позаботится о родных!?
Его трудовая деятельность началась рано, после окончания восьмого класса. Был он подсобным разнорабочим первого разряда в в/ч 90252 г. Североморска Мурманской области, затем стал учеником монтажника санитарно – технических систем на заводе железобетонных конструкций № 1 г. Запорожья. Пришлось потрудиться и в качестве монтажника внутренних санитарно – технических систем и оборудования в г. Североморске, а потом – рабочим в плодсовхозе «Зеленый Гай» Мичуринского района. За несколько месяцев до призыва в армию Вася работал токарем 2 разряда на заводе поршневых колец. Одним словом, скоро его трудовой стаж составил 3 года.
В день своего 18- летия был призван Василий в армию. В 1994 году оказался он в десантных войсках, а срочную службу проходил в Чечне, где и был ранен. После лечения вернулся к товарищам, продолжал службу и живым возвратился домой. От командования части, в которой служил, Яровой получил отличную характеристику. И вот он дома. Радостной была встреча с родными. А потом… Тяжелые бытовые условия, бедность, невозможность устроиться в Ранино на работу и огромное желание помочь матери заставили его принять роковое решение – идти служить в Чечню, но уже по контракту. В мае 1996 года Вася оказался снова в горячей точке. Прослужил в Грозном неполных 3 месяца, а 9 августа 1996 года пришла в Ранино похоронка, извещающая о трагической смерти Ярового Василия. Он погиб, защищая дом правительства в Грозном.
С какой теплотой, по — доброму вспоминают о нем друзья. А как жутко читать воспоминания Алексея Мосолова, друга и сослуживца Василия, о том, как погиб оператор – наводчик, сержант Яровой В. Он пишет: «На открытой, простреливаемой чеченской дороге истекал кровью боец нашего взвода. И тогда Василий, заведомо зная, какой опасности себя подвергает, пополз на помощь раненому, успел столкнуть его в безопасное место. А сам был прошит пулями». А потом… Теперь уже раненного в спину Василия попытался вынести на себе его сослуживец, но также попал под автоматную очередь. Не в силах дальше нести товарища на себе, солдат оставил Васю рядом с БМП в надежде, что здесь пули его не достанут. Но один из снарядов ударил точно по машине, она загорелась, вместе с ней и Яровой В. А потом его обгоревшее тело окажется ещё и под гусеницами танка… Так трагически оборвалась жизнь двадцатилетнего паренька из Ранино.
Ужасно складывалось все и потом. Тамаре Анатольевне, маме Василия, пришлось опознавать тело сына на видеокассете, присланной ей из Ростова. Потом она выезжала и одна в этот город и среди множества изуродованных тел искала и искала своего Васеньку. Все безуспешно. Одна за другой последовали экспертизы. Сравнивали фотографии сына, на которых он в 5, 15 и 18 лет. Потом снова экспертизы. Помогло в поисках и родимое пятно на спине Василия. Второй раз она выехала в Ростов уже со вторым своим сыном Николаем. Домой в цинковом гробу они везли не тело, а что – то… без двух ног и руки. Сердце больной матери, инвалида второй группы, не выдержало. Тамара Анатольевна пережила сына всего на один год и одиннадцать дней. Произошла очередная трагедия… 21 августа 1997 года ее не стало. Тамара Анатольевна умерла в возрасте 42 лет, оставив трех несовершеннолетних детей: Колю, Татьяну, Дениса. Вот уж верно говорят в народе: «Пришла беда – отворяй ворота».
Опеку бабушке Анне Григорьевне, приехавшей в Ранино, но не имеющей российского гражданства, долгое время не разрешали, а потом все — таки оформили.
Трагедия этой семьи настолько меня потрясла, что я решила обязательно побывать в Ранино, познакомиться с родственниками Васи Ярового, узнать об их проблемах. И вот вместе с моими хорошими надежными помощниками, учениками 10 «Б» класса нашей школы Нечаевым Дмитрием и Косаревым Александром, еду в Ранино. Транспорт, свою машину, любезно предоставил нам комиссар Мичуринского военкомата Невский Евгений Игоревич. На мою просьбу он ответил просто: « Безусловно, помогу, и не только в этом, потому что одно дело делаем».
И вот мы въезжаем в Ранино. День ясный, солнечный, а на душе тревожно: встреча с чужой бедой и болью всегда волнует, тревожит. Шофер безошибочно подвозит нас к домику Яровых. К сожалению, дома никого не оказалось. И тогда мы решаем сходить в школу и поговорить с Дениской. Директор по нашей просьбе разрешает младшему из Яровых уйти с урока. Мы сидим в учительской и разговариваем. Денис стесняется рассказывать о трудностях, которые им приходится преодолевать, но с какой нежностью и гордостью говорит 
он о своем старшем брате. А потом мы вместе идем на кладбище. Молча стоим у могил… Две могилы
– сына и матери – это скорбное эхо чеченской войны, которое еще долго будет звучать и на ранинской земле, и по всей необъятной России… И мы понимаем, что не должно быть чужой беды, договариваемся с Дениской об очередной встрече – хочется увидеться и поговорить с Анной Григорьевной , бабушкой, которая в день нашего приезда на несколько часов уезжала по делам в Зеленый Гай. Убеждена, что следующий раз мы приедем в Ранино не с пустыми руками: ученики и учителя нашей школы откликнутся непременно на эту беду.
По дороге назад едем почти молча, говорить не хочется.
И я вновь в мыслях возвращаюсь в 15 февраля 2001 года, оказываюсь в стенах музея средней школы № 34 г. Тамбова. Вспоминаю о словах одного их выступающих. Он говорил: « Сейчас решается вопрос о том, в какой из школ города Тамбова будет открыт музей, который можно назвать «Чеченская трагедия». И невольно возникают вопросы: «Сколько же ещё музеев мы будем открывать в разных городах нашей страны? Сколько жертв ещё принесет эта чеченская война? Когда она закончится? Станет ли последней?» Ответа на них нет. И кто знает, в чей дом постучится очередная похоронка из Чечни…
